Причины наркотизма

Попытки понять, почему люди употребляют одурманивающие вещества, приводя себя в состояние опьянения, предпринимались с тех пор, как это явление возникло в обществе, с тех пор как от санкционированного общественными правилами ритуального, как правило, коллективного и лечебного употребления отдельные индивидуумы начали применять наркотические средства по собственному соображению.

Столетия такое отклоняющееся поведение, как любая форма неподчинения правилам, оценивалась с моралистических позиций. Лишь в XIX веке начались объяснения с позиций научных знаний. Здесь выделяются два направления - социологическое и биологическое. До настоящего времени эти направления, обогащаясь опытом последующих поколений, имеют своих сторонников. С начала века успешно развиваются психологические концепции со своими суждениями о девиантном поведении.

Состояния, обусловленные социальным влиянием, в равной степени неспецифичны, их связь с той или иной девиацией случайна. Кроме того, не всегда эти состояния, точнее - их генез, столь субъективно значимы, как это представляется исследователю. Оценка многих патологических характерологических черт и патогенных ситуаций субъективна. Та личность, которую мы определяем, иначе воспринимает и себя, и свое окружение. Поэтому более надежны не реактивно возникающие состояния, а стабильные характеристики личности - они менее субъективны, основаны не на суждениях наблюдателя о чужих внутренних переживаниях, а на результатах стандартных психологических тестов.

По литературным данным, суммарно личностные особенности наркоманов выглядят следующим образом.

Наркоманы преморбидно представляют собой лиц, далеких от больших социальных интересов, а также лишенных устойчивых и сформированных индивидуальных интересов, какой-либо увлеченности. Они непоследовательны и лабильны во всех своих психических проявлениях, гиперсенситивны, неспособны переносить напряжения, с низкой эмоциональной толерантностью ( эмотивная конституция по Кляйсту). Часто не справляются с требованиями жизни, стремятся к немедленному удовлетворению своих желаний. Отмечаются отсутствие интереса к другим людям, иногда агрессивность, склонность к непризнанию авторитетов. В некоторых случаях выражены застенчивость и сознание своей недостаточности, неспособности бороться с трудностями, склонность к уединению и разрешению своих проблем химическим путем. Эти личностные черты соответствуют всем известным формам психопатий, поэтому наркомана в преморбиде многие считают психопатом.

Личность наркомана преморбидно отличают черты незрелости ( неустойчивость и не выраженность высоких, в частности интеллектуальных, интересов, твердых нравственных норм, внушаемость, чувство стадности ) и несовершенная адаптация или адаптация к банальной повседневности адекватная, но недостаточная для сложных условий. Следствием этих качеств является наряду с отклонениями в поведении и социальной неустойчивостью подверженность наркотизму / Согласно концепции А.А.Портнова ( 1987, 1988 ), полярность, амбивалентность реакций на любой внешний раздражитель - один из механизмов видового самосохранения/.

Также отмечаются черты незрелости: неадекватная самооценка, несоразмерность притязаний, слабый самоконтроль, неспособность преодолевать трудности, противостоять стрессам, недостаточные прогноз и рефлексия, незрелые механизмы защиты, нестабильность интересов, непрочность, не сформированность нравственных понятий, что проявляется в том числе " в недоразвитии совести и в завистливости" /И.Н.Пятницкая, 1994/. Считается, что преморбидная личностная недостаточность создает необходимость в коррекции самоощущения и самооценки подсобными средствами, наиболее простым и быстро действующим из которых является наркотик.

Часть перечисленных особенностей совпадает с тем, что диагностируется как пограничные состояния: аффективная неустойчивость, импульсивность, нестабильность отношений, преобладающие чувства одиночества, непонятности, пустоты, неспособность себя контролировать и др. Возможно также выделение в обширном перечне особенностей преморбидной личности структур менее патологического, более приближенного к норме смысла ( стеничные, астеничные, истеровозбудимые и др.). Некоторые авторы полагают даже, что тип личности в развитии уже состоявшегося заболевания определяет и тип течения, и характер ремиссии, и причины, и мотив рецидива ( тем самым недооценивая разрушительную силу интоксикации ). Не случайно в результате многолетних исследований Г.В.Морозов ( 1986 ) пришел к выводу о невозможности выделить "алкогольную", "наркоманическую" личность, личность, обреченную на употребление.

Попытка установить тип личности, некую постоянную совокупность черт, который вовлекается в злоупотребление с большей частотой, чем другие, трудно осуществима и потому, что потребление начинается в возрасте, когда личность оказывается в неравновесном, достаточно аморфном состоянии.

Исследователи, исходя из распространенности юношеской наркотизации, полагают особую уязвимость подросткового возраста по отношению к наркоманиям и ищут специфические предрасполагающие факторы особенно в этом жизненном периоде. В научных работах обособление от взрослых, агрессивность к обществу, воспринимаемому как враждебное, солидарность с возрастной группой, поиск чувственных впечатлений, сексуального опыта, даже познавательные интеллектуальные побуждения подростков считаются достаточными объяснениями наркотизации. Различные авторы придают некоторым особенностям большее значение, нежели другим.

Л.Е.Личко ( 1970 ) выделяет реакцию имитации, А.А.Коломеец (1989 ) считает, что высокий риск создается незавершенным формированием мотиваций и нравственных ценностей, повышенной чувствительностью к средовым воздействиям. В.В.Гульдан и соавт. (1989 ) показывают, что опасность угрожает тем подросткам, которым свойственны зависимость от ситуации, пассивное в ней поведение. В этом обширном психологическом исследовании не подтвердилось использование опьяняющих средств с целью избежания трудностей и преодоления проблем.

Действительно, полисистемная, а не только психическая, эмоциональная перестройка, "пограничность" функций, необходимость организации новых отношений и с миром взрослых, и со сверстниками, освоение новых ролей, в том числе социальных, определяют неустойчивость, легкость дизадаптации. Именно в подростковом возрасте возникают многие нежелательные качества, расстройства, отклонения, в том числе и алкоголизация. Наркомании лишь быстрее, чем иная патология, обнаруживают себя. Поэтому искать в личности подростка некую специфическую предрасположенность к наркоманиям - ошибочно. В работе И.Н.Пятницкой (1966) показаны алкоголизирующиеся подростки как пример исследовательской реакции, свойственной возрасту и, главным образом, полу. Проблема заключается не в особенностях возраста, но в том, почему наркотизация не ограничивается первыми пробами, а продолжается.

Здесь важную роль играют ведущие мотивы, проявляющиеся в действиях. Мотивы могут быть временными, ситуационными, не связанными тесно с личностью, и постоянными, проистекающими из личностной структуры. Временным мотивом является мотив прагматический, когда наркотик принимается для облегчения психического состояния. Временный мотив обнажается исследовательским поведением, после реализации он утрачивает силу. Временным ситуационным можно считать "пробование" в группе сверстников. Выделяется интеллектуальный, когнитивный смысл действий: от поисков измененного сознания до познания иного чувственного опыта. На это наводят частые объяснения самих больных: причиной наркотизации было "любопытство". Но, подавляющее большинство пациентов не отличается любознательностью и познавательными устремлениями, "любопытство" обозначает нечто иное.

Желание испытать особые ощущения невозможно отделить при любом использовании наркотических средств, даже там, где первоначальный мотив иной. Именно стремление к удовольствию и создает проблему наркоманий. Поскольку стремление к удовольствию - свойство всего живого, его следует считать постоянным.

Начало злоупотребления, клиника заболевания дают многочисленные доказательства значения мотива поиска удовольствия. К ним относятся использование эйфоризирующих веществ, возрастание доз с целью усиления гаснущей эйфории, предпочтение неэкономного способа введения (парентерального), но дающего более интенсивную эйфорию, "ударное" введение, применение дополнительных средств не столько для удлинения, сколько для усиления эйфории, прием наркотика не в тех дозах, которые препятствуют абстинентному синдрому, а в тех, которые дают максимально возможный эйфорический эффект. Все это свидетельствует, что и в течение болезни, а не только в ее начале, даже при угрозе абстинентного синдрома, нехватке наркотика ведущим мотивом остается стремление к эйфории.

Однако лишь одного этого свойства, стремления к удовольствию, именно из-за его всеобщности недостаточно для объяснения наркотизма. Социологическое объяснение, подразумевая стремление к удовольствию, дополняется следующим: образ жизни наркомана - заостренное, утрированное воплощение потребительства, целенаправленное выключение себя из традиционной деятельности человека, эгоцентрическое потребление результатов заботы и труда окружающих; социальные связи разрываются из-за эгоистических устремлений. Для психопатолога и психолога это суждение недостаточно. А.И.Дурандина и соавт. ( 1985 ) пишут о многоуровневых факторах, и социальных, и психологических, подводящих личность к наркотизации. В.С.Чудновский и соавт. ( 1985 ) полагают, что разнообразные, множественные факторы, определяющие мотивы злоупотребления, "реализуются в условиях особой направленности личности, разрешающей неприемлемые в социальном отношении поступки".

Конкретизируя, можно сказать следующее. В отличие от животных и детей взрослеющий и взрослый человек владеет с той или иной степенью своими желаниями. Самоконтроль - не только волевая функция, но и навык, приобретаемый усвоением социальных и нравственных норм, воспитанием. Способствует самоконтролю знание последствий злоупотребления, ценностные ориентиры, личные, социальные цели, перспектива достижения которых весомее (и соизмерение для индивидуума доступно), чем сиюминутное удовольствие. Соотношение стремления к удовольствию и самоконтроля у подростков таково, что подросток оказывается уязвимым. В этом - опасность наркотизма, и тем большая, чем моложе возраст.

Наглядно эта закономерность проступает в случаях так называемой девиантной личности. Это молодые люди определенного типа поведения, облика и личностных характеристик.

Поведение в целом отклоняющееся: пренебрежение работой и учебой, эпизоды воровства, вандализма, мелкого хулиганства; употребления одурманивающих средств - лишь составляющая этого ряда. Обязательно следование молодежной моде, увлечение рок- и поп- музыкой. Групповое времяпрепровождение обязательно. Существование в "системе" - наиболее яркая черта. Следует иметь в виду, что групповое существование - этап в развитии ребенка, приходящийся на возраст 8-12 лет.

В дальнейшем усложнение психической деятельности, формирование собственных интересов приводят к индивидуализированным отношениям со сверстниками, появляются личные друзья, приятели. Групповую жизнь в возрасте 14-15 лет можно рассматривать как показатель задержки психического развития, низкого уровня развития. Действительно, в группах, состоящих из юношей 16-20 лет, наблюдаются черты детских групп: направленность на игровую развлекательную деятельность, не целевая активность, легкость аффективной индукции. Отношения по существу обезличены, состав группы случаен. На уровень психического развития указывают также примитивный характер аффектов и склонность к разрушительным действиям. В группе выражено отчужденное, нередко враждебное отношение к взрослым. Молодые люди, на первый взгляд, очень похожи. Такое впечатление производят, конечно, однотипные прически, одежда, манера держаться. Однако главное - недостаточность индивидуального выражения лица и стереотипная усвоенная форма общения с взрослыми. Последнее в свою очередь - отражение группового рисунка поведения.

При беседе выясняется недостаточность личной мотивации поведения - оно диктуется группой. В своих рассказах молодые люди употребляют практически только местоимения множественного числа, даже если речь идет о ситуациях нейтральных, не связанных с проступками (вне попытки уйти от ответственности).

Исследования личности открывают, что подражательность, внушаемость и подчиняемость в поведении основанием имеют низкий интеллектуальный уровень, неразвитость волевой сферы, нравственных, этических представлений. Это сочетание лишает возможности критически оценивать поведение других, определить линию, принципы собственного поведения.

Низкий уровень интеллекта проявляется не только в неспособности решать предъявленные задачи на осмысление. Наглядны не заинтересованность в умственных упражнениях, отсутствие любопытства, познавательных интересов. Некоторые испытывают к учебе отвращение, даже когда материал им доступен. Сведения об окружающем ограничены. Молодые люди не ориентируются в сторонах света, не могут назвать более 2-3 книг, 4-5 фильмов. Речь скудная, с преобладающим жаргоном. Интересы подчинены моде, нестойки.

Слабость волевой сферы проявляется и нестойкостью интересов, и неспособностью к организованной, последовательной деятельностью. Праздность не тяготит, с трудом переносится одиночество. Они не могут себя занять, им "скучно".

Нравственные представления формируются группой, основаны на противопоставлении "мы - они", нестойки. Иногда безнравственные поступки объяснимы слабостью осмысления ситуации, тем, что поступок оказался вне круга, где действия подлежат нравственной оценке. Нередко затруднительно ложь оценивать этически, когда она - привычный способ ухода от сложной ситуации, способ отношения с "чужим" миром. Такие нравственные чувствования, как сострадание, благодарность, связаны с ограниченным числом лиц - ближайшими кровными родственниками, не охватывают даже членов своей группы. Следует отметить, что состав группы нестоек, взаимная симпатия слаба. Нравственные чувства в отношении широкого круга лиц абстрактные; такие как чувство долга, достоинство, соподчинение общим интересам не развиты.

Эмоции - обедненной гаммы, легко возникают архаические (филогенетически ранние) аффекты (гнев, злоба) с двигательным выражением, агрессией или, при невозможности последней, аутоагрессией. Очень часты следы само порезов на руках, груди - множественные, поверхностные. Иногда аффекты выражаются истероидными защитными реакциями. Такие филогенетически ранние аффекты, как страх, тревога, возникают не как проявление расстройства эмоциональной сферы, а реактивно, ситуационно. Примечательна незначительность поводов для провокации этих аффектов.

Привязанности, как и нравственные чувствования, распространяются на ближайших родственников, эмоционального сосредоточения на сверстниках не происходит. Об этом же свидетельствуют непостоянные, без выбора сексуальные связи. Раннее начало половой жизни говорит о слабом чувственном контроле. Неразвитости эмоциональной сферы соответствует недостаточная дифференциация сексуальных влечений (нередок гомосексуализм). Нельзя исключить биологически определяемый высокий порог чувственного восприятия, объясняющий склонность и способность переносить в больших количествах шумовые, световые раздражители, любовь к ярким расцветкам, высоким скоростям. В этой связи может быть не случайной потребность в искусственной стимуляции одурманивающими средствами.

В целом такую личность характеризует слабая, пользуясь выражением А.Н.Леонтьева, "чувственная ткань сознания", а также недостаточное чувство реальности, сознания "я".

Слабость контроля за поведением и своими влечениями, подражательность действий объясняют употребление одурманивающих средств - способ без усилий получить удовольствие опьянения, полнее слиться с группой. Эти же качества в сочетании с особенностями аффективной сферы и с уровнем развития нравственности объясняют другие наряду с наркотизацией формы девиантного поведения.

Низкому уровню психического развития может быть дано несколько объяснений. Существует точка зрения, согласно которой некая часть любой популяции представлена умственно отсталыми ( тогда как другая - выдающимися умами). Слишком большое, по мнению некоторых специалистов, количество девиантных лиц может быть ошибкой наблюдения и результатом возросшей регистрации. Нельзя исключить, что еще недавно девиантное поведение не проявлялось под прессом нужды и заботы о жизненных первоочередных потребностях. Но оценки требуют предположения и о том, что рост числа девиантных лиц - результат биологического ухудшения вследствие ухудшения экологической обстановки. Аналогию, хотя и не строгую, можно увидеть в снижении физических, психических, в том числе нравственно-этических, характеристик мигрантов из деревни в города. Эта миграция, кроме того, сопровождалась ростом пьянства и преступности. Некоторые наследственные, а не только средовые факторы обращают на себя внимание. Хотя, на первый взгляд, наследственно обусловленные черты заслонены тем, что традиционно считается нажитым, воспитанным, ситуационным (социальным).

Достаточно часто эти дети происходят из семей дезорганизованных, низкого уровня культуры. Для таких семей характерны трудовая нестабильность, трудовая миграция, малый образовательный ценз, случайные и незаконные источники материального обеспечения, материальная недостаточность, непостоянство брачных отношений и т.п. Поскольку дети здесь безнадзорны, а воздействие семьи отрицательно, нельзя исключить, что вышеописанный тип личности злоупотребляющего подростка формируется средовыми влияниями.

Вместе с тем тут налицо и определенная психическая недостаточность родителей. Родители ничего не могут рассказать о своем ребенке (склонности, привязанности, вкусы, времяпрепровождение); обычные ответы на вопросы - "как все", "хороший". Эмоциональная глухота взаимна; дети не знают зачастую характер работы родителей и даже их возраста. Выражено архаическое по своей сути чувство защиты младших, агрессивное, без попытки понять их вину. Эта "защита" в свою очередь формирует у детей агрессивное отношение к внешнему миру. Обращает на себя внимание быстрое угасание привязанностей. Охлаждение родителей обычно опережает привязанность ребенка. Этот временной разрыв содержит психотравмирующий ребенка фактор. В позднем подростковом периоде отчуждение взаимно, часто отношения неприязненные, с быстрым уходом из дома.

Наиболее значимыми в структуре девиантной личности не интеллектуальные, а эмоционально-волевые особенности. Эти качества встречаются также у индивидуумов достаточного интеллекта, без видимых криминальных тенденций, с хорошей социальной адаптацией.

Сочетание эмоциональной уплощенности (холодность, слабость и узость круга привязанностей, поверхностность, не длительность чувств), измененных инстинктивных побуждений, сопряженных с эмоциональностью, высокого порога психофизической реактивности (комфортное восприятие сильных, длительных раздражителей) представляет некий особый не столько психический, сколько биологический тип.

К сожалению, пока можно говорить не более чем о предпосылках к заболеванию, условиях, в которых наркомания возникает с большей частотой. Предпосылки включают социальную, биологическую и психологическую составляющие; весомость и содержание каждой неравнозначны. Не всегда наблюдается тождество составляющих - повторяемость одних и тех же характеристик. Возникновение и не возникновение болезни в одинаковых условиях при сходстве личностных черт означает существование или отсутствие некоего скрытого решающего этиологического фактора, пускового в отношении болезни. Нельзя исключить, что для начала действия этого фактора нужны определенные биологические условия, в том числе генетические.